Щелкунчик и Мышиный Король - Конец сказки о твердом орехе
И в самом деле, па следующий день вечером,
только зажгли свечи, явился крестный
Дроссельмейер и так продолжал свой рассказ:
- Дроссельмейер и придворный звездочет
странствовали уже пятнадцать лет и все еще не
напали на след ореха Кракатук. Где они побывали,
какие диковинные приключения испытали, не
пересказать, детки, и за целый месяц. Этого я
делать не собираюсь, а прямо скажу вам, что,
погруженный в глубокое уныние, Дроссельмейер
сильно стосковался по родине, по милому своему
Нюрнбергу. Особенно сильная тоска напала на него
как-то раз в Азии, в дремучих джунглях, где он
вместе со своим спутником присел выкурить
трубочку табака.
- О дивный, дивный Нюрнберг мой, кто не знаком
еще с тобой, пусть побывал он даже в Вене, в Париже
и Петервардейне, душою будет он томиться, к тебе,
о Нюрнберг, стремиться - чудесный городок, где в
ряд красивые дома стоят...
Жалобные причитания Дроссельмейера вызвали
глубокое сочувствие у звездочета, и он тоже
разревелся так горько, что его слышно было на всю
Азию. Но он взял себя в руки, вытер слезы и
спросил:
- Досточтимый коллега, чего же мы здесь сидим и
ревем? Чего не идем в Нюрнберг? Не все ли равно,
где и как искать злополучный орех Кракатук?
- И то правда, - ответил, сразу утешившись,
Дроссельмейер.
Оба сейчас же встали, выколотили трубки и из
джунглей в глубине Азии прямехонько отправились
в Нюрнберг.
Как только они прибыли, Дроссельмейер сейчас же
побежал к своему двоюродному брату - мастеру
игрушек, резчику по дереву, лакировщику и
позолотчику Кристофу-Захариусу Дроссельмейеру,
с которым не виделся уже много-много лет. Ему-то и
рассказал часовщик всю историю про принцессу
Пирлипат, госпожу Мышильду и орех Кракатук, а тот
то и дело всплескивал руками и несколько раз в
удивлении воскликнул:
- Ах, братец, братец, ну и чудеса!
Дроссельмейер рассказал о приключениях на
своем долгом пути, рассказал, как провел два года
у Финикового короля, как обидел и выгнал его
Миндальный принц, как тщетно запрашивал он
Общество естествоиспытателей в Городе Белок, -
короче говоря, как ему нигде не удалось напасть
па след ореха Кракатук. Во время рассказа
Кристоф-Захариус не раз прищелкивал пальцами,
вертелся на одной ножке, причмокивал губами и
приговаривал:
- Гм, гм? Эге! О! Вот так штука! Наконец он
подбросил к потолку колпак вместе с париком,
горячо обнял двоюродного брата и воскликнул:
- Братец, братец, вы спасены, спасены, говорю я!
Слушайте: или я жестоко ошибаюсь, или орех
Кракатук у меня!
Он тотчас же принес шкатулочку, откуда вытащил
позолоченный орех средней величины.
- Взгляните, - сказал он, показывая орех
двоюродному брату, - взгляните на этот орех.
История его такова. Много лет назад, в сочельник,
пришел сюда неизвестный человек с полным мешком
орехов, которые он принес на продажу. У самых
дверей моей лавки с игрушками он поставил мешок
наземь, чтоб легче было действовать, так как у
него произошла стычка со здешним продавцом
орехов, который не мог потерпеть у нас чужого
торговца. И, как на грех, мешок переехала тяжело
нагруженная фура. Все орехи были передавлены, за
исключением одного, который чужеземец, странно
улыбаясь, и предложил уступить мне за цванцигер
1720 года. Мне это показалось загадочным, но я нашел
у себя в кармане как раз такую монетку, какую он
просил, купил орех и позолотил его. Сам
хорошенько не знаю, почему я так дорого заплатил
за орех, а потом так берег его.
Всякое сомнение в том, что орех двоюродного
брата - это действительно орех Кракатук, который
они так долго искали, тут же рассеялось, когда
подоспевший на зов придворный звездочет
аккуратно соскоблил с ореха позолоту и отыскал
на скорлупе слово "Кракатук", вырезанное
китайскими письменами.
Радость путешественников была огромна, а
двоюродный брат Дроссельмейера почёл себя
счастливейшим человеком в мире, когда
Дроссельмейер уверил его, что счастье ему
обеспечено, ибо отныне сверх значительной пенсии
он будет получать золото для позолоты даром.
И чудодей и звездочет - оба уже нахлобучили
ночные колпаки и собирались укладываться спать,
как вдруг последний, то есть звездочет, повел
такую речь:
- Дражайший коллега, счастье никогда не
приходит одно. Поверьте, мы нашли не только орех
Кракатук, но и молодого человека, который
разгрызет его и преподнесет принцессе ядрышко -
залог красоты. Я имею в виду не кого иного, как
сына вашего двоюродного брата. Нет, я не лягу
спать, - вдохновенно воскликнул он. - Я еще сегодня
ночью составлю гороскоп юноши! - С этими словами
он сорвал колпак с головы и тут же принялся
наблюдать звезды.
Племянник Дроссельмейера был в самом деле
пригожий, складный юноша, который еще ни разу не
брился и не надевал сапог. В ранней молодости он,
правда, изображал два рождества кряду паяца; но
этого ничуточки не было заметно: так искусно был
он воспитан стараниями отца. На святках он был в
красивом красном, шитом золотом кафтане, при
шпаге, держал под мышкой шляпу и носил
превосходный парик с косичкой. В таком блестящем
виде стоял он в лавке у отца и со свойственной ему
галантностью щелкал барышням орешки, за что они и
прозвали его Красавчик-Щелкунчик.
Наутро восхищенный звездочет упал в объятия
Дроссельмейера и воскликнул:
- Это он! Мы раздобыли его, он найден! Только,
любезнейший коллега, не следует упускать из виду
двух обстоятельств: во-первых, надо сплести
вашему превосходному племяннику солидную
деревянную косу, которая была бы соединена с
нижней челюстью таким образом, чтобы ее можно
было сильно оттянуть косой; затем по прибытии в
столицу надо молчать о том, что мы привезли с
собой молодого человека, который разгрызет орех
Кракатук, - лучше, чтобы он появился гораздо
позже. Я прочел в гороскопе, что, после того, как
многие сломают себе на орехе зубы без всякого
толку, король отдаст принцессу, а после смерти и
королевство в награду тому, кто разгрызет орех и
возвратит принцессе утраченную красоту.
Мастер игрушек был очень польщен, что его
сыночку предстояло жениться на принцессе и
самому сделаться принцем, а затем и королем, и
потому он охотно доверил его звездочету и
часовщику. Коса, которую Дроссельмейер приделал
своему юному многообещающему племяннику,
удалась на славу, так что тот блестяще выдержал
испытание, раскусив самые твердые персиковые
косточки.
Дроссельмейер и звездочет немедленно дали
знать в столицу, что орех Кракатук найден, а там
сейчас же опубликовали воззвание, и когда
прибыли наши путники с талисманом,
восстанавливающим красоту, ко двору уже явилось
много прекрасных юношей и даже принцев, которые,
полагаясь на свои здоровые челюсти, хотели
попытаться снять злые чары с принцессы.
Наши путники очень испугались, увидев
принцессу. Маленькое туловище с тощими ручонками
и ножками едва держало бесформенную голову. Лицо
казалось еще уродливее из-за белой нитяной
бороды, которой обросли рот и подбородок.
Все случилось так, как прочитал в гороскопе
придворный звездочет. Молокососы в башмаках один
за другим ломали себе зубы и раздирали челюсти, а
принцессе ничуть не становилось легче; когда же
затем их в полуобморочном состоянии уносили
приглашенные на этот случай зубные врачи, они
стонали:
- Поди-ка раскуси такой орех!
Наконец король в сокрушении сердечном обещал
дочь и королевство тому, кто расколдует
принцессу. Тут-то и вызвался наш учтивый и
скромный молодой Дроссельмейер и попросил
разрешения тоже попытать счастья.
Принцессе Пирлипат никто так не понравился, как
молодой Дроссельмейер; она прижала ручки к
сердцу и от глубины души вздохнула:
- Ах, если бы он разгрыз орех Кракатук и стал
моим мужем!
Вежливо поклонившись королю и королеве, а затем
принцессе Пирлипат, молодой Дроссельмейер
принял из рук обер-церемониймейстера орех
Кракатук, положил его без долгих разговоров в
рот, сильно дернул себя за косу и - щелк-щелк! -
разгрыз скорлупу на кусочки. Ловко очистил он
ядрышко от приставшей кожуры и, зажмурившись,
поднес, почтительно шаркнув ножкой, принцессе,
затем начал пятиться. Принцесса тут же
проглотила ядрышко, и - о чудо! - уродец исчез, а на
его месте стояла прекрасная, как ангел, девушка с
лицом, словно сотканным из лилейно-белого и
розового шелка, с глазами, сияющими, как лазурь, с
вьющимися колечками золотыми волосами.
Трубы и литавры присоединились к громкому
ликованию парода. Король и весь двор танцевали на
одной ножке, как при рождении принцессы Пирлипат,
а королеву пришлось опрыскивать одеколоном, так
как от радости и восторга она упала в обморок.
Поднявшаяся суматоха порядком смутила
молодого Дроссельмейера, которому предстояло
еще пятиться положенных семь шагов. Все же он
держался отлично и уже занес правую ногу для
седьмого шага, но тут из подполья с
отвратительным писком и визгом вылезла Мышильда.
Молодой Дроссельмейер, опустивший было ногу,
наступил на нее и так споткнулся, что чуть не
упал.
О злой рок! В один миг юноша стал так же
безобразен, как до того принцесса Пирлипат.
Туловище съежилось и едва выдерживало огромную
бесформенную голову с большими вытаращенными
глазами и широкой, безобразно разинутой пастью.
Вместо косы сзади повис узкий деревянный плащ
при помощи которого можно было управлять нижней
челюстью
Часовщик и звездочет были вне себя от ужаса,
однако они заметили, что Мышильда вся в крови
извивается на полу. Ее злодейство не осталось
безнаказанным: молодой Дроссельмейер крепко
ударил ее по шее острым каблуком, и ей пришел
конец.
Но Мышильда, охваченная предсмертными муками,
жалобно пищала и визжала:
- О твердый, твердый Кракатук. мне не уйти от
смертных мук! Хи-хи. Пи-пии... Знай,
Щелкунчик-хитрец, и тебе придет конец. Мой сынок,
Король Мышиный, не простит моей кончины, отомстит
тебе за мать мышья рать. О жизнь, была ты светла,
но смерть за мною пришла... Квик!
Пискнув в последний раз, Мышильда умерла, и
королевский истопник унес ее прочь.
На молодого Дроссельмейера никто не обращал
внимания. Однако принцесса напомнила отцу его
обещание, и король тотчас же повелел подвести к
Пирлипат юного героя. Но когда бедняга предстал
перед ней во всем своем безобразии, принцесса
закрыла лицо обеими руками и закричала.
- Вон, вон отсюда, противный Щелкунчик!
И сейчас же гофмаршал схватил его за узкие
плечики и вытолкал за дверь.
Король распалился гневом, решив, что ему хотели
навязать в зятья Щелкунчика, во всем винил
незадачливых часовщика и звездочета и на вечные
времена изгнал обоих из столицы. Это не было
предусмотрено гороскопом, составленным
звездочетом в Нюрнберге, но он не преминул снова
приступить к наблюдению за звездами и прочитал,
что юный Дроссельмейер отменно будет вести себя
в своем новом звании и, несмотря на все свое
безобразие, сделается принцем и королем. Но его
уродство исчезнет лишь в том случае, если
семиголовый сын Мышильды, родившийся после
смерти своих семи старших братьев и ставший
Мышиным Королем, падет от руки Щелкунчика и если,
несмотря на уродливую наружность, юного
Дроссельмейера полюбит прекрасная дама...
Говорят, что и в самом деле па святках видели
молодого Дроссельмейера в Нюрнберге в лавке его
отца - хотя и в образе Щелкунчика, но все же в сане
принца.
Вот вам, дети, сказка о твердом орехе. Теперь вы
поняли, почему говорят: "Поди-ка раскуси такой
орех!" - и почему щелкунчики столь безобразны...
Так закончил старший советник суда свой
рассказ.
Мари решила, что Пирлипат - очень гадкая и
неблагодарная принцесса, а Фриц уверял, что если
Щелкунчик и вправду храбрец, он не станет
особенно церемониться с Мышиным Королем и вернет
себе былую красоту.